Ситуация на рынке меняется стремительно. Курс доллара бьет все рекорды. Санкции ударили по банкам, по кредитной системе, а в конечном итоге — по покупательской способности. Как быть в этой ситуации? Ответы попытались найти участники IX Всероссийского мебельного форума «Мебель как бизнес», прошедшего в рамках выставки «Мебель–2014».
«Мебель как бизнес» — крупнейшая деловая встреча, организуемая КВК «Империя» при поддержке ЦВК «Экспоцентр» и уже более 5 лет собирающая первых лиц российского мебельного бизнеса. С VIII Форума минуло всего полгода, но рынок меняется крайне быстро, а лидеры отрасли хотят развиваться еще быстрее. Лучшее тому свидетельство — то, что 25 ноября на Форум со всех концов страны съехалось более 200 руководителей компаний — поставщиков и производителей мебели. Среди выступающих — руководители ведущих российских мебельных компаний, таких как «Первая мебельная фабрика», «Шатура», «Аскона», «Фабрика кухни ZETTA» и др.
Сегодня потребителям не до мебели, а производители в тревоге: если из свободного доступа исчезнут оборудование и комплектующие, что тогда будет с бизнесом и как в это смутное время успешно продавать мебель? А может, неопределенность — это шанс опередить конкурентов и занять освободившиеся ниши? Эти животрепещущие вопросы были затронуты аналитиками и ведущими игроками мебельной отрасли в рамках стратегической сессии IX Всероссийского мебельного форума «Мебель как бизнес».
Особенности поведения покупателя, его проблемы и факторы, влияющие на его выбор, — вот ключевые вопросы, которые волнуют большинство мебельщиков. Хотя если рассматривать ситуацию в цифрах, то все не так трагично, как может показаться на первый взгляд. Так, Александр Шестаков, президент Ассоциации предприятий мебельной и деревообрабатывающей промышленности России и президент холдинга «Первая мебельная фабрика», отметил, что глобального падения по выпуску мебели не произошло, при том что год достаточно трудный:
«В рублях объем выпуска продукции составляет 102% к прошлому году. Но это в рублях. Если сравнить с курсом, то это приличное падение. Идет падение и импорта. А ведь импорт мебели в России составляет 57,2% рынка! Продажи Китая упали с 29 до 27%. В целом рынок продаж сегодня просел. Если народ перестал покупать даже автомобили (их продажи упали почти на 20%, а где-то и на 30%), то и мебель покупают хуже. В то же время есть предприятия, которые кризисом пользуются. Импортная составляющая у отечественных производителей мебели — 20%, и только она подвержена влиянию курса евро и доллара. У импортеров же — 100%. Мы с вами имеем приличный отрыв в стоимости, вопрос в том, как мы это рекламируем».
Эксперт отметил, что сейчас рынку стоит заострить внимание на правильной мебельной рознице, и может быть, кризис в чем-то этому поспособствует.
«Вероятно, что в сложной экономической ситуации мебельные ритейлеры будут пересматривать свое отношение и повернутся лицом к рынку».
Максим Вайнберг, исполнительный директор ADAMAS, отметил, что сегодня на мебельном рынке представлено довольно много средних и мелких компаний. Рынок еще готовится к эпохе ритейла, которая уже грядет, и на этом пути предстоит многое сделать. В качестве доказательства он привел простые примеры:
«Смотрите, далеко не все мебельные торговые центры оборудованы камерами наблюдения, поэтому не все знают, как распределяются потоки посетителей. Между тем пары обычно распадаются: мужчина идет за мужскими покупками, женщина — за женскими. Мужчина нередко является якорем, который мешает женщине делать покупки. Нужно понимать эту модель поведения и грамотно использовать ее для увеличения продаж своей мебели».
Особенности поведения покупателя, его проблемы и факторы, влияющие на его выбор, — вот ключевые вопросы, которые волнуют большинство мебельщиков.
Помимо модели поведения, по словам эксперта, в обозримом будущем будет меняться и модель потребления. Причем за последние 10–20 лет она и так уже достаточно сильно изменилась.
«Что касается модели потребления, то доля структурированного сетевого ритейла, как в США, так и в мебельной промышленности России, будет составлять порядка 40–45%. Это значит, что 55% будет оставаться на неструктурированную розницу, местных и средних производителей. Да, модель потребления будет меняться, хотим мы этого или нет. Если мы оглянемся в прошлое, то увидим, что наши мамы и бабушки тратили большую часть своего времени на работу по дому, теперь же, с развитием техники, это время освободилось. Куда мы его тратим? На торгово-развлекательные центры! Поэтому мебельщикам стоит подумать о том, как грамотно разместить в ТРЦ свои салоны. По прогнозам, количество ТРЦ будет расти, а вот количество мебельных торговых центров в том виде, в каком они есть, будет уменьшаться, либо в них будут происходить изменения с точки зрения улучшения качества их работы», — рассказал Максим Вайнберг.
Вопрос размещения салонов и максимальных продаж мебели в мебельных гипермаркетах, сетях DIY, салонах, мебельных центрах затронул и Никита Моргось, партнер Retail Box:
«Я не имею отношения к мебельному рынку, зато хорошо знаю рынок электроники и бытовой техники. Поэтому предлагаю взглянуть со стороны на происходящее в мебельной индустрии. Мы были свидетелями того, что происходило в России, и, наблюдая за тем, как развивался ритейл, как постепенно все консолидировалось и вырастало в сетевой ритейл, осознали, что подобная ситуация в будущем ждет и мебельный бизнес в нашей стране. Однако пока еще сетевой ритейл в мебельной отрасли не сформировался окончательно. Когда я прихожу в торговый центр, передо мной возникает лоскутное одеяло, сотканное из различных брендов. Выбрать сложно — приходится наматывать километры, чтобы купить простую вещь, например диван. А ведь решение уже лежит на поверхности, оно найдено».
В качестве такого решения эксперт привел пример известного мебельного гиганта — IКЕA. Здесь есть удобный и полноценный выбор почти всего, что необходимо для дома. Однако есть и определенный минус.
«IКЕA, увы, дает возможность выбирать только в рамках одного сегмента — скандинавского стиля мебели. На самом же деле стилей у мебели гораздо больше, соответственно, клиенту, чтобы иметь полноценный выбор, нужно прийти в концептуально похожий магазин, но со множеством различных стилевых направлений».
Никита Моргось считает, что пока уровень конкуренции на мебельном рынке достаточно низкий, несмотря на то что мест, где продается мебель, много:
«С точки зрения клиентов, нет каких-то крупных мест, куда можно прийти и сделать полноценный выбор. Сказывается низкая отраслевая эффективность: высокие затраты на аренду и вход приводят к тому, что продавец предлагает очень плохое соотношение цена-качество, ему приходится много вкладываться».
Отстает пока мебельный рынок и в плане электронной коммерции. По словам эксперта, если посмотреть на сайты мебельных продавцов, то, сравнивая их с сайтами продавцов одежды или электроники, разницу можно увидеть сразу же.
«Проблема в том, что каждый мебельный продавец в том формате, в котором существует, не может себе позволить большие инвестиции в сайт, а инвестиции здесь необходимы внушительные. Сегодня клиент этого ждет, и та динамика, которая наблюдается в Рунете (по количеству пользователей и покупок), говорит о том, что через 3–5 лет клиент будет требовать: «Продайте мне через Интернет, мне так удобнее». И мебельный ритейл должен быть готов к этому вызову».
Ключевой вывод, который сделал эксперт, заключается в том, что вскоре должен появиться ритейлер, который подключит к себе много производителей.
«Мне кажется, что сценарий развития Hoff достаточно показательный — ребята знают, как продавать хорошо. Они сделали это в «М-видео» и сегодня пытаются реализовать эффективную концепцию на мебельном рынке», — отметил Никита Моргось.
Эксперты резюмировали, что современная Россия по менталитету продаж мебели сильно отличается от других стран. Во многом это зависит от менталитета и сложившихся традиций. Во всех странах люди разные, поэтому говорить о том, что мы пойдем по западному пути, эксперты не рискнули. Главный вывод, который сделали участники стратегической сессии, заключается в том, что пока мебельные центры будут существовать в том формате, в каком они представлены сегодня, однако перемены не заставят себя ждать.
Ирина Кашина